Неточные совпадения
— Ты говоришь Могучий Ланковского. Это лошадь хорошая, и я советую тебе купить, — сказал Яшвин,
взглянув на мрачное лицо
товарища. — У него вислозадина, но ноги и голова — желать лучше нельзя.
Жизнь при начале
взглянула на него как-то кисло-неприютно, сквозь какое-то мутное, занесенное снегом окошко: ни друга, ни
товарища в детстве!
Говорил он долго, и ему нравилось, что слова его звучат спокойно, твердо.
Взглянув через плечо
на товарища, он увидал, что Макаров сидит заложив ногу
на ногу, в зубах его, по обыкновению, дымится папироса. Он разломал коробку из-под спичек, уложил обломки в пепельницу, поджег их и, подкладывая в маленький костер спички, внимательно наблюдает, как они вспыхивают.
Но
товарищ его
взглянул не
на Клима, а вдаль, в небо и плюнул, целясь в сапог конвойного. Это были единственные слова, которые уловил Клим сквозь глухой топот сотни ног и звучный лязг железа, колебавший розоватую, тепленькую тишину сонного города.
У одного из них лицо было наискось перерезано черной повязкой, закрывавшей глаз, он
взглянул незакрытым мохнатым глазом в окно
на Клима и сказал
товарищу, тоже бородатому, похожему
на него, как брат...
Выпустили Самгина неожиданно и с какой-то обидной небрежностью: утром пришел адъютант жандармского управления с
товарищем прокурора, любезно поболтали и ушли, объявив, что вечером он будет свободен, но освободили его через день вечером. Когда он ехал домой, ему показалось, что улицы необычно многолюдны и в городе шумно так же, как в тюрьме. Дома его встретил доктор Любомудров, он шел по двору в больничном халате, остановился,
взглянул на Самгина из-под ладони и закричал...
И, объясняя это, он особенно часто
взглядывал на Нехлюдова, как бы особенно желая внушить ему это важное обстоятельство в надежде, что он, поняв его, разъяснит это и своим
товарищам.
Проведя в журнале черту, он
взглянул на бедного Доманевича. Вид у нашего патриарха был такой растерянный и комично обиженный, что Авдиев внезапно засмеялся, слегка откинув голову. Смех у него был действительно какой-то особенный, переливчатый, заразительный и звонкий, причем красиво сверкали из-под тонких усов ровные белые зубы. У нас вообще не было принято смеяться над бедой
товарища, — но
на этот раз засмеялся и сам Доманевич. Махнув рукой, он уселся
на место.
Чтоб полюбить его настоящим образом, нужно было
взглянуть на него с тем полным благорасположением, которое знает и видит все неровности характера и другие недостатки, мирится с ними и кончает тем, что полюбит даже и их в друге-товарище. Между нами как-то это скоро и незаметно устроилось.
Взглянув на этот листок, вспомните того, который в последний раз видел вас в 1849 году в Селенгинске… Я искренно разделил с вами потерю вашу,когда узнал о кончине моего доброго Николая Александровича. Этому прошло много лет, но все не могу равнодушно вспомнить об истинно любимом мною и уважаемом
товарище…
Взглянул я, знаете,
на Легкомысленного, а он так и горит храбростью. Сначала меня это озадачило:"Ведь разбойники-то, думаю, убить могут!" — однако вижу, что
товарищ мой кипятится, ну, и я как будто почувствовал угрызение совести.
Дверь часовни была крепко заколочена, окна — высоко над землею; однако при помощи
товарищей я надеялся взобраться
на них и
взглянуть внутрь часовни.
Я
взглянул на Глумова и встретил и его устремленные
на меня глаза. Мы поняли друг друга. Молча пошли мы от пруда, но не к дому, а дальше. А Праздников все что-то бормотал, по-видимому, даже не подозревая страшной истины. Дойдя до конца парка, мы очутились
на поле. Увы! в этот момент мы позабыли даже о том, что оставляем позади четверых верных
товарищей…
Когда тело отнесено было в каюк, чеченец-брат подошел к берегу. Казаки невольно расступились, чтобы дать ему дорогу. Он сильною ногой оттолкнулся от берега и вскочил в лодку. Тут он в первый раз, как Оленин заметил, быстрым взглядом окинул всех казаков и опять что-то отрывисто спросил у
товарища.
Товарищ ответил что-то и указал
на Лукашку. Чеченец
взглянул на него и, медленно отвернувшись, стал смотреть
на тот берег. Не ненависть, а холодное презрение выразилось в этом взгляде. Он еще сказал что-то.
Не зная Глеба и отношений его к домашним, можно было в самом деле подумать,
взглянув в эту минуту
на Гришку, что он в грош не ставил старика и
на волос его не боялся; молодецкая выходка приемыша показывала в нем желание занять выгодное место в мнении нового
товарища. Даже щеки его разгорелись: так усердно добивался он этой цели.
Перемена заметна была, впрочем, только в наружности двух рыбаков:
взглянув на румяное, улыбающееся лицо Василия, можно было тотчас же догадаться, что веселый, беспечный нрав его остался все тот же; смуглое, нахмуренное лицо старшего брата, уподоблявшее его цыгану, которого только что обманули, его черные глаза, смотревшие исподлобья, ясно обличали тот же мрачно настроенный, несообщительный нрав; суровая энергия, отличавшая его еще в юности, но которая с летами угомонилась и приняла характер более сосредоточенный, сообщала наружности Петра выражение какого-то грубого могущества, смешанного с упрямой, непоколебимой волей; с первого взгляда становилось понятным то влияние, которое производил Петр
на всех
товарищей по ремеслу и особенно
на младшего брата, которым управлял он по произволу.
— Они её, пожалуй, продали, дьяволы, — сурово усмехаясь, сказал Илья
товарищу. Яков испуганно
взглянул на него и жалким голосом спросил сапожника...
Покупатель снова поправил очки, отодвинулся от него и засвистал громче, искоса присматриваясь к старику. Потом, дёрнув головой кверху, он сразу стал прямее, вырос, погладил седые усы, не торопясь подошёл к своему
товарищу, взял из его рук книгу,
взглянул и бросил её
на стол. Евсей следил за ним, ожидая чего-то беспощадного для себя. Но сутулый дотронулся до руки
товарища и сказал просто, спокойно...
Во все это время барон то смотрел
на одну из вывешенных новых ландкарт, то с нетерпением
взглядывал на своего
товарища; ему, должно быть, ужасно было скучно, и вообще, как видно, он не особенно любил посещать хранилище знаний человеческих.
— Позвольте мне вас предостеречь, батюшка. Вы, кажется, русской? Молодой человек спрятал поспешно в карман бумагу, которую читал своим
товарищам, и,
взглянув недоверчиво
на купца, отвечал отрывистым голосом...
У Зарецкого сердце замерло от ужаса; он
взглянул с отвращением
на своих
товарищей и замолчал. Весь отряд, приняв направо, потянулся лесом по узкой просеке, которая вывела их
на чистое поле. Проехав верст десять, они стали опять встречать лесистые места и часу в одиннадцатом утра остановились отдохнуть недалеко от села Карачарова в густом сосновом лесу.
— Да, я служу при главном штабе. Я очень рад, мой друг, что могу первый тебя поздравить и порадовать твоих
товарищей, — прибавил Сурской,
взглянув на офицеров, которые толпились вокруг бивака, надеясь услышать что-нибудь новое от полковника, приехавшего из главной квартиры.
При этом стоявший невдалеке от него судебный пристав
взглянул на него, а потом, подойдя к одному из своих
товарищей, шепнул ему, показывая головой
на адвоката...
Солдат сурово, с опаскою
взглянул на него, переглянулся с
товарищем и пощупал замок у ружья. Другой сделал так же. И всю дорогу до тюрьмы солдаты точно не шли, а летели по воздуху — так, поглощенные преступником, не чувствовали они ни земли под ногами, ни времени, ни самих себя.
— Что такое? Что такое? — спрашивали мои
товарищи, между которыми я шел, и вдруг Гульч,
взглянув на меня, разразился гомерическим смехом: правая щека моя представляла подбородок негра. При вспышке полка, находящаяся прямо против правой щеки, закоптила последнюю и глубоко загнала в нее пороховые зерна.
Приблизившись к кабаку,
товарищи старика оглянулись сначала
на все стороны, потом взяли его под руки и поспешно вошли в кабак, не
взглянув даже
на сидевшего незнакомца.
Первый акт кончился, Печорин встал и пошел с некоторыми из
товарищей к Фениксу, стараясь даже нечаянно не
взглянуть на ненавистную ложу.
Маруся, казалось, готова была примириться с нами. Она вступила в роль хозяйки, поставила чайник и уселась было около Степана, ожидая, пока вода закипит у огня. При этом исподлобья она
взглядывала на нас с выражением застенчивого любопытства. Но мой
товарищ, в свою очередь окинув ее пристальным взглядом, сказал...
Вдруг оба генерала
взглянули друг
на друга: в глазах их светился зловещий огонь, зубы стучали, из груди вылетало глухое рычание. Они начали медленно подползать друг к другу и в одно мгновение ока остервенились. Полетели клочья, раздался визг и оханье; генерал, который был учителем каллиграфии, откусил у своего
товарища орден и немедленно проглотил. Но вид текущей крови как будто образумил их.
Соберется с духом, наберется смелости, скажет словечко про птичку ль, в стороне порхнувшую, про цветы ли, дивно распустившие яркие лепестки свои, про белоствольную ли высокую березу, широко развесившую свои ветви, иль про зеленую стройную елочку, но только и слышит от Параши: «да» да «нет». Рдеют полные свежие ланиты девушки, не может поднять она светлых очей, не может
взглянуть на путевого
товарища… А у него глаза горят полымем, блещут искрами.
Последнее слово нас было
на минуту смутило, но,
взглянув в глаза стоявших против нас развернутым фронтом кадет, мы увидели, что слова эти несправедливы, что «весь корпус»
на нас действительно «смотрит», но смотрит совсем не как
на недостойных
товарищей, а, напротив, «как
на героев», и когда нам дозволено было проститься с остающимися камрадами, то мы с таким жаром бросились в объятия друг другу, что нас нелегко было разнять.
— Ведь мы
товарищи! — Зверев
взглядывал на него красными глазами, уже полными слез. — Вместе из гимназии выгнаны…
Я побежал вместе с толпою, чтобы еще раз встретиться с ним глазами, и это удалось мне, когда они входили уже в дом. Он вошел последним, пропуская мимо себя
товарищей, и еще раз
взглянул на меня. И тут я увидел в его черных, больших, без зрачка глазах такую муку, такую бездну ужаса и безумия, как будто я заглянул в самую несчастную душу
на свете.
Катра слушала и внимательно наблюдала
товарищей. Раза два она искоса
взглянула на меня, как будто вызывала: ну-ка, возразите!
Балбинский взял
на руки большую корзину и с тоской
взглянул на окно…
На четвертой станции жена послала его в вокзал за горячей водой, и тут около буфета он встретился со своим приятелем,
товарищем председателя Плинского окружного суда Фляжкиным, уговорившимся вместе с ним ехать за границу.
Невольно
взглянул он
на стену… При слабом свете ночника роковые имена несчастливцев, которых он в этой тюрьме сменил и которые уж исчезли с земли, выступили из полумрака и бросились к нему в глаза. Красноречивые надгробные надписи! Почему ж и ему не поставить себе такого ж памятника? Может быть, в его клеть придет скоро новый жилец и станет также пробегать эти строки. Он будет тогда не один, он окружит себя семейством былых
товарищей и поведет с ними сердечную беседу.
Ильза указала
на своего
товарища. Подвели бойкую черкесскую лошадь, и два калмыка собирались уже силою втащить Вольдемара
на нее и привязать его к седлу, как они обыкновенно делывали это с другими проводниками своими; но он гордо
взглянул на малорослых азиятцев, оттолкнул обоих так, что они полетели в разные стороны вверх ногами, вспрыгнул
на коня и, гаркнув молодецким голосом по-русски...
— Славь Бога, — крикнул он ей, скрежеща зубами от ярости, — что ты далеко каркаешь от меня и руки мои не достигнут тебя, гордись и тем, что дозволяет честное собрание наше осквернять тебе это священное место, с которого справедливая судьба скоро закинет тебя прямо
на костер.
Товарищи и братия мои,
взгляните на эту гордую бабу. Кто окружает ее? Пришельцы, иноземцы, еретики. Кто внимает ей? Подкупные шатуны, сор нашего отечества.
Товарищ прокурора, молодой человек в высоком воротничке и с усиками, вообще странно похожий
на обвиняемого, уже давно старался привлечь
на себя внимание суда. Он ерзал
на стуле, привставал, почти ложился грудью
на пюпитр, качал головою, улыбался и всем телом подавался вперед, к председателю, когда тот случайно
взглядывал на него. Очевидно было, что он что-то знает и нетерпеливо хочет сказать.
— Да пусть его
взглянет последний раз
на Чурчилу… Пожалуй, осерчает, что не допустили до него Настасьина брата, хоть любит он его, как собака палку, — сказал другой дружинник, останавливая опускавшуюся было над головой Павла руку
товарища.
В это время младший
товарищ, прежде сидевший с ними
на одной скамейке и теперь прохаживавшийся по цветнику,
взглянул на балкон и, увидя, что Роза вместо того, чтобы исполнять должность караульщицы, сидела в горестной задумчивости, из которой не могли, как он слышал, исторгнуть ее родные звуки, подошел к балкону и произнес потихоньку одно слово: «Фишерлинг» — так, чтобы оно только до нее дошло.
— Славь Бога, — крикнул он ей, скрежеща зубами от ярости, — что ты далеко каркаешь от меня и руки мои не достигнут тебя, гордись и тем, что дозволяет честное собрание наше осквернять тебе это священное место, с которого справедливая судьба скоро закинет тебя прямо
на костер.
Товарищи и братья мои,
взгляните на эту гордую бабу. Кто окружает ее?.. Пришельцы, иноземцы, еретики… Кто внимает ей? Подкупные шатуны, сор нашего отечества.
— Что с тобой? — удивился последний,
взглянув на нахмуренное лицо
товарища.
Товарищ его обходил южный край Лифляндии, засевая везде неудовольствия к шведскому правительству, и, среди забот политических, увлеченный сердцем, не оставил заплатить дань природе и
взглянуть на свое родное пепелище.
Будто с неба в грязь упал художник; он покраснел и побледнел,
взглянул на своего
товарища и — ни слова.
Кончив диктовку, он быстро
взглянул на нас своими мутными, покрасневшими от бессонницы глазами, покачал головой, конечно, от впечатления, сделанного
на него видом нашей оборванной и грязной обмундировки, и обратился к моему
товарищу, ротмистру.
Но не успела княжна
взглянуть на лицо этой Наташи, как она поняла, что это был ее искренний
товарищ по горю, и потому ее друг. Она бросилась ей навстречу и, обняв ее, заплакала
на ее плече.